Неточные совпадения
—
Слушайте ж теперь войскового
приказа, дети! — сказал кошевой, выступил вперед и надел шапку, а все запорожцы, сколько их ни было, сняли свои шапки и остались с непокрытыми головами, утупив очи в землю, как бывало всегда между козаками, когда собирался что говорить старший.
В подобных случаях водилось у запорожцев гнаться в ту ж минуту за похитителями, стараясь настигнуть их на дороге, потому что пленные как раз могли очутиться на базарах Малой Азии, в Смирне, на Критском острове, и бог знает в каких местах не показались бы чубатые запорожские головы. Вот отчего собрались запорожцы. Все до единого стояли они в шапках, потому что пришли не с тем, чтобы
слушать по начальству атаманский
приказ, но совещаться, как ровные между собою.
—
Слушаю. Честь имею. Да.
Приказ прокурора. Прервать? Да, но — мотив…
Слушаю. Немедленно?
Слушаю…
Месяца через три отец мой узнает, что ломка камня производится в огромном размере, что озимые поля крестьян завалены мрамором; он протестует, его не
слушают. Начинается упорный процесс. Сначала хотели все свалить на Витберга, но, по несчастию, оказалось, что он не давал никакого
приказа и что все это было сделано комиссией во время его отсутствия.
Каторжные и поселенцы изо дня в день несут наказание, а свободные от утра до вечера говорят только о том, кого драли, кто бежал, кого поймали и будут драть; и странно, что к этим разговорам и интересам сам привыкаешь в одну неделю и, проснувшись утром, принимаешься прежде всего за печатные генеральские
приказы — местную ежедневную газету, и потом целый день
слушаешь и говоришь о том, кто бежал, кого подстрелили и т. п.
Но
слушать со вниманьем мой
приказ.
Хоть этим наказаньем вас,
Авось, исправишь!
— Не бойся, братец! Бой будет равный. Видишь, один эскадрон принимает направо, прямехонько на нас. Милости просим, господа! мы вас попотчеваем! Смотри, ребята! без
приказа не стрелять, задним шеренгам передавать передней заряженные ружья; не торопиться и
слушать команды. Господа офицеры! прошу быть внимательными. По первому взводу строй каре!
— Это такие, я тебе скажу, мошенники, — говорил он, ходя с азартом по комнате, в то время как Бегушев полулежал на диване и с любопытством
слушал его, — такие, что… особенно Янсутский. (На последнего граф очень злился за дочь.) Все знают, что он вместе обделывал разные штуки с Хмуриным, а выходит чист, как новорожденный младенец… Следователь, надобно отдать ему честь, умел читать душу у всех нас; но Янсутский и тому отводил глаза: на все у него нашлось или расписочка от Хмурина, или
приказ Хмурина!
Ахов. Да ты только рассуди, как ему с хозяином в одной комнате? Может, я и разговорюсь у вас; может, пошутить с вами захочу; а он, рот разиня,
слушать станет? Он в жизни от меня, кроме
приказу да брани, ничего не слыхивал. Какой же у него страх будет после этого? Онскажет, наш хозяин-то такие же глупости говорит, как и все прочие люди. А он знать этого не должен.
«Очевидно, — говорит он, — царь, еще малоопытный в искусстве государственного управления, исключительно преданный задушевным мыслям своим, предоставил дела обычному течению в
приказах и едва ли находил время для продолжительных совещаний с своими боярами; нередко он
слушал и решал министерские доклады на Пушечном дворе» (том II, стр. 133).
Увидел это господь бог и спрашивает: «Отчего же ты, серая птаха, не хочешь
слушать моего
приказа?
—
Слушаю, братец,
слушаю, кормилец ты мой, — отвечала Платонида. — Все будет по
приказу исполнено. Птице к окошку не дам подлететь, на единую пядь не отпущу от себя Матренушку, келарничать пойду — на замок запру.
— Я прочту вам царский
приказ.
Слушайте внимательно. Шапки долой! — скомандовал капитан, снимая треуголку.
Бастрюков в это утро находился в умилительно праздничном, проникновенном настроении. Он не рассуждал о
приказе и едва ли запомнил его подробности, хотя
слушал, затаив дыхание, но он чувствовал всем своим существом, что случилось что-то очень значительное и хорошее, что правда взяла свое, и радовался за «людей», что им станет легче жить, радовался, что бог умудрил царя, и на молебне особенно горячо за него молился.
Все обнажили головы, и капитан прочел
приказ, который матросы
слушали с благоговейным вниманием, жадно вникая в каждое слово. После этого был отслужен благодарственный молебен, и затем капитан приказал объявить отдых на целый день и разрешил выпить перед обедом по две чарки за здоровье государя, отменившего телесные наказания. Все офицеры были приглашены на завтрак к капитану.
— Здравствуй, верный дорогой, избранный воин мой… Со врагом храбрей воюй, ни о чем ты не горюй! Я тебя, сынок любезный, за твою за верну службу благодатью награжу — во царствие пределю, с ангелами поселю.
Слушай от меня
приказ: оставайся, Бог с тобой и покров мой над тобой.
— Изволь, государь-батюшка, скушать все до капельки, не моги, свет-родитель, оставлять в горшке ни малого зернышка. Кушай, докушивай, а ежель не докушаешь, так бабка-повитуха с руками да с ногтями. Не доешь — глаза выдеру. Не захочешь докушать, моего
приказа послушать — рукам волю дам. Старый отецкий устав не смей нарушать — исстари так дедами-прадедами уложено и нáвеки ими установлено. Кушай же, свет-родитель, докушивай, чтоб дно было наголо, а в горшке не осталось крошек и мышонку поскресть.
— Не
слушаю я ничьих
приказов.
Но я еще не кончил мою околесицу — что за черт случился с моей головою! Я еще долго плел ее и — теперь мне смешно вспомнить это! — раза два горячо пожал неподвижную и тяжелую руку Фомы Магнуса: вероятно, он казался мне отцом в ту минуту. Наконец я замолчал, стал кое-что соображать, но все еще покорно по
приказу Магнуса сел в кресло и приготовился внимательно
слушать его.
—
Послушайте, — взволнованно заговорил Игорь, — я прошу вас об одном… Я не шпион, a только разведчик, и не заслуживаю той позорной казни, которой вы хотите подвергнуть меня… Каждый истинный сын отечества поступил бы на моем месте так же, как и я. Это не преступление, a исполнение долга…
Послушайте, господин лейтенант, неужели вы не можете дать своего начальнического
приказа, и велеть меня расстрелять, как солдата, a не как преступника, предателя, или шпиона?
—
Слушаю, ваше высокоблагородие. Так точно, буду помнить ваш
приказ, — шутливо произнес, отдавая ей честь, Игорь.
—
Слушаю, ваше сиятельство, — сказал я и тотчас же отдал
приказ вешать собак.
Но Авенир, не
слушая этого
приказа, тихо взял невестку за рукав и тихо же с серьезной миной указал ей рукою на гороховую гряду, за которой скрывался доселе Пизонский.
— Ты, Дронушка,
слушай! — сказал он. — Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то
приказ есть. А кто остается, тот царю изменник. Слышишь?
— Так-то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю,
приказ есть, что не пустят его, значит верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят — креста на них нет! — Яков Алпатыч невнимательно
слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.